- Во время обсуждения депутат ЖК Алмамбет Шыкмаматов сказал, что служба омбудсмена должна быть независимой от влияния политических сил. Действительно ли эта служба политизировалась?
- В первую очередь в сегодняшней реальной жизни мы не можем отвергать роль политических партий в государственном управлении. В то же время мы должны помнить, что превыше всего стоят права человека. Присоединяюсь к мнению, что человек должен стоять выше различных внутрипартийных интересов. Но политические партии при голосовании, в конце концов, могут выражать свое мнение, позицию по отношению к тем или иным сторонам. Касательно политизации, на самом деле, думаю, что эта мысль высказана как мнение по отношению к омбудсменам, работавшим до этого. Если посмотрим на работы и выполненные действия прежних омбудсменов, то конечно, там есть политика. Однако, работая в этом институте, стоять вне политики тоже невозможно. Могу сказать, что работа пойдет хорошо, если держаться середины в том месте, не отказываться от честного мнения, аккуратно держаться справедливой черты.
- В последнее время некоторые СМИ написали, что в вашу бытность руководителем ОТРК «допускали коррупционные дела». Некоторые газеты опубликовали, что омбудсмен защищает членов преступной группы, террористов. Насколько правдивы такие данные?
- Я проработал генеральным директором ОТРК около 5 лет, вложено много трудов. К примеру, могу привести в пример, как открыл 3 дополнительных телеканала («Маданият», «Баластан», «Музыка»), одно радио («Достук») и интернет-сайт канала. Объем поступающих от рекламы средств за 4 года я увеличил в 3 раза. Мы подняли уровень контента, превратили в передовой канал. Начиная с момента моей работы правозащитником, некоторые газеты написали статьи в смысле: «Работая в ОТРК, допускал коррупционные дела». Расскажу об обстоятельствах этого. Не было никакой коррупции, выделенные на перевод средства из бюджета были в точности исполнены в рамках закона. Был объявлен также соответствующий тендер. В то время согласно закону была в силе норма закона «тендер пройдет даже при участии одной компании», учреждения и ведомства работали по тому закону. До проведения того тендера была создана тендерная комиссия. Было объявлено в газетах, дана информация Министерству финансов. Как пишут газеты, «Айтыш фильм» участвовал в тендере. Был переведен на кыргызский язык ряд кинофильмов, сделан монтаж, звуковое сопровождение, перевод. Результаты работы приняла специальная комиссия. Сейчас эти фильмы хранятся в ОТРК, выходят в эфир. Нашлись написавшие на меня заявление, Антикоррупционная служба проверила, не нашла никаких нарушений закона. Следовательно, нет никаких оснований говорить, что там была коррупция.
- А что скажете о мнении «защищает террористов, организованную преступную группу»?
- Дам пояснение по написанному: «Оторбаев как омбудсмен защищает террористов, представителей организованных преступных групп». Во-первых, не новость заявление Максата Кунакунова. В апреле прошлого 2015 года я входил в следственный изолятор ГКНБ, обошел каждый кабинет, проводил мониторинг. В то время там сидели такие ранее и позже находившиеся во власти люди, как Данияр Нарымбаев, Каныбек Жороев, Бектур Асанов, Нурлан Турсункулов, Максат Кунакунов и другие. Из них выразили намерение встретиться со мной Максат Кунакунов, Бектур Асанов и Кубанычбек Кадыров. По итогам встреч я тотчас сообщил их просьбу руководству ГКНБ, дал информацию. Уже тогда Кунакунов говорил: «То ли подмешали какую-то психотропную вещь в мою еду или питье, я будто потерял самого себя, словно потерял сознание». Сейчас это дело рассматривается в суде в закрытом режиме. Мы в нем не участвовали. Но, оказалось, его адвокаты обращались в аппарат омбудсмена.
К нам ежегодно обращается около 15 тысяч человек. Среди них есть адвокаты поименно названных людей. По внутренней процедуре мы проверяем каждое заявление. Сотрудники института омбудсмена часто посещают закрытые учреждения, встречаются с заявителями, беседуют с ними. Сказанное мне они сказали им тоже. Жумагазиев сделал заявление «мне вкалывают иголку под ногти, происходят пытки». Мы, как правозащитный орган не можем скрывать такую информацию, сказали то, что они сказали. Прокуратура проверила, написала ответ, что Кунакунов не подвергался пыткам. По заявлению Жумагазиева сейчас прокуратура работает.
По второму вопросу. Обратились родственники гражданина Калысбека Аскарова. Они к нам обратились 13 января. Выяснилось, Калысбека Аскарова задержали 10 января, а 11 января Первомайский районный суд вынес решение о содержании его в СИЗО ГКНБ. Но следователем не было дано никакой информации его семье, родственникам. Согласно поступившему к нам заявлению, мы начали разыскивать Аскарова. Дело в том, что к нам поступила информация «его пытают, избивают». Мы пошли в Управление МВД по борьбе с организованной преступностью. Там узнали о содержании Аскарова в Бишкекском городском отделе внутренних дел, вместе с адвокатом пошли в то место. Мы пришли, у Аскарова синюшность вокруг глаза, обе половины тела досиня в кровоподтечных ушибах, били то ли сапогом, то ли палкой. Он заявил: «У меня болит голова, меня избивали два дня. Терял сознание 4-5 раз, в какой-то момент пришел в сознание, очнулся – лежу возле унитаза, голову мне прикрыли половой тряпкой, а на голову мне лили холодную воду», - сказал он. Мы спросили о его хромоте, он ответил, что обе ноги растягивали в разные стороны. Мы вызвали скорую помощь. Врач проверил, вынес заключение «сотрясение головного мозга». Затем сотрудники места временного содержания доставили его в Национальный госпиталь. Там на месте, в соответствии со Стамбульским протоколом был составлен протокол о произошедших пытках. Прокурор пришел, забрал его заявление.
По закону нельзя удерживать больше 48 часов подозреваемого, обвиняемого в месте временного содержания. Того джигита удерживали больше 3 суток. Затем второе нарушение закона – вынесли судебное решение, не оповещая родственников. Только после того, как мы обнародовали установление факта пыток, мы услышали информацию, что «Аскаров состоит на учете как член организованной преступной группы». Мы, институт омбудсмена, не смотрим на национальность заявителя – ты русский, узбек, кыргыз – или на пол, или на его другие категории. Ни в каком законе нет такого, чтоб омбудсмен защищал человека такой-то категории, а других таких-то пусть не защищает. К нам может обращаться любой гражданин Кыргызской Республики. Если человек исчезает после задержания, то оказать помощь как омбудсмену – это наша прямая обязанность. Поэтому не могу присоединиться к сказанному, мол, «Оторбаев поддерживает преступников». Если виновен – пусть задержат, посадят, осудят, но все это должно осуществляться в рамках закона, без пыток и избиений. Мы смотрим на это – нарушены ли права гражданина. Если бы мы не защищали права граждан, то и тогда говорили бы, что делим, раскалываем людей. Вот почему не следует делать из этого политику. Мы должны жить в правовом государстве.
